Субтропики в Туркменистане

Туркменские субтропики, располагающиеся на юго-западе республики, за Копетдагским хребтом, представляют для туриста особый интерес. Они находятся в углу, который образуется почти меридиональной линией каспийского берега на западе и государственной границей с Ираном на юго-востоке. Копетдаг прикрывает этот угол от Каракумов с их летним зноем и зимней стужей, а море смягчает сезонные колебания температуры и влажности. Двумя особенностями обладает природа этого района: первая особенность — теплая, совсем «не зимняя» зима, без морозов и снега, как в Южном Крыму. Она позволяет выращивать здесь в открытом грунте субтропические культуры, которые даже под Ташкентом или Самаркандом приходится укрывать от зимних холодов, а в Московской области весь год держать в оранжереях и теплицах.

Однако вторая особенность, характерная по существу для всей республики,— маловодье, нехватка летом пресной воды — ограничивает возможности, которые открывает здесь климат. Именно это во многом определяет хозяйственный облик Юго-Западной Туркмении, занимающего немногим более 1/10 территории республики. Его посевные площади составляют лишь 3%, а поголовье скота — немногим более 4% республиканского. В районе живет менее 2% всего населения республики - это главным образом потомки туркмен (гокленов, иомутов и нохурли). Они искусные земледельцы и скотоводы, потомственные каспийские рыбаки и мастера шелководства, замечательные садоводы и ковровщицы; теперь к ним прибавились и горняки, отряд которых значительно вырос здесь за послевоенные годы в связи с разработкой нефти и газа на севере, в сопредельном районе, на месторождениях Окарема и Камышлыджа. Таковы, в общем, туркменские субтропики, внутри которых можно легко заметить две отличительные в природном и в хозяйственном отношении части: горную и равнинную.

В горах

Ближайший, самый удобный и живописный путь в субтропики начинается в Кизыл-Арвате. Шоссейная дорога ведет на юг, в Сумбарскую долину. По ней едут в рейсовых автобусах, автомобилях, на лошадях и ослах. Извиваясь и петляя, она то заставляет преодолевать подъемы, то тормозить на спусках, километр за километром, однако, заметно набирая высоту. Холмы, лежащие по сторонам, покрыты пустынно-степными сероземами, поросли полынью, мятликом, ковылем и другими многолетними и однолетними злаками. Пологие склоны распаханы под богарную пшеницу и ячмень.

Во влажные годы здесь получают 5 центнеров с 1 га, но если весной дождей было мало, тогда едва-едва удается собрать семена. Из-за этого под богарные посевы распахивают лишь лучше увлажняемые массивы на пологих, удобных для механизированной обработки склонах. Пашут тут не только ближайшие дехкане, но и жители предгорной зоны, чьи селения находятся неподалеку от Кизыл-Арвата.

За невысоким перевалом лежит Ходжакалинская долина. Она — только преддверие субтропиков, и в нее еще свободно проникают северные ветры, принося зимой холода и даже покрывая вершины окружающих гор на короткое время снегом. Из-за холодов и недостатка влаги здесь мало древесной растительности, да и кустарники и травы оживают только весной, в сезон дождей; летом же все выгорает, особенно на южных склонах; при этом однолетние растения, то есть эфемеры, погибают, а многолетние — эфемероиды—замирают до новых дождей.

В расширенной части долины слева от дороги расположен поселок Ходжа-Кала, за ним — Чукур-Кала. «Кала» в переводе с туркменского «крепость». Когда-то эти селения были окружены крепостной стеной и запирали проход к предгорным оазисам и в пустыню. Поселки стоят у родников — чешме и колодцев, вытянувшись в линию вдоль дороги. Небольшие дома их сложены из нетесаных кусков известняка самой разной формы и размера, который ломают здесь же по соседству в горах.

Вокруг поселка по обеим сторонам дороги расположены огороды и бахчи, поливаемые из чешме и ближайшего колодца. Однако этой воды хватает лишь на несколько десятков гектаров подсадков овощей и арбузов да на небольшие колхозные сады, огороженные от скота невысоким каменным забором. За ними зеленеют густые купы абрикосовых деревьев и яблонь. А на окрестных горных склонах несколько сот гектаров занимают посевы зерновых на богаре.

Неподалеку от поселка пасутся коровы. Но главное в хозяйстве здешних горных жителей — овцеводство. Разводят преимущественно сараджинских мясо-сальных овец. Держат их зимой на нижней части склонов, летом — вверху. Каждая отара «привязана» к своему колодцу, а около многодебитных колодцев пасется и по две отары. Неподалеку стоят одна-две чабанские юрты, здесь же кошара, куда укрывают зимой овец от непогоды, либо овчарня, где содержат ягнят, оставленных для пополнения стада.

В этих маловодных горных долинах население располагается кучно у источника воды. Обычно скотоводы все собраны в одном ауле, редко в двух, если они находятся близко один от другого. Там, где воды хватает, чабаны имеют меллеки, то есть приусадебные участки. Но нередко бывает и так, что чешме — родник с его прозрачной, чистой ключевой водой — невелик, а неглубокие колодцы имеют солоноватую воду. Тогда для приусадебной земли воды не хватает, и у домов растут лишь виноградные лозы и несколько деревьев урюка (абрикоса) — растения неприхотливого, засухоустойчивого. Именно так обстояли дела до последнего времени и у жителей Чукур-Калы, но это не мешало им содержать все общественное хозяйство, в частности небольшие поливные посевы, в образцовом порядке.

Для увеличения своих водных ресурсов туркмены Ходжакалинской долины бурят сейчас глубокие скважины; это позволяет им выращивать столько овощей, арбузов, фруктов, что их хватает не только для удовлетворения своих нужд, но и для вывоза в Кизыл-Арват. Миновав Ходжа-Калу, а за ней еще несколько редко разбросанных небольших поселочков, дорога приводит к хребту Сюнт-Хасардаг, перевалив который спускается в знаменитую Сумбарскую долину. Укрытая от равнинной Туркмении двумя хребтами, она представляет собой единственный в своем роде уголок республики, ее субтропики.

Необычайно благоприятный для человека и сельского хозяйства, почти не знающий зимы климат. Живительный, прозрачный воздух, напоенный тонкими ароматами трав, цветов и плодоносящих деревьев, живописные ландшафты гор и долины, особенно в пору цветения богатой и разнообразной, в том числе и вечнозеленой, растительности,— все это сближает Сумбарскую долину с Южным берегом Крыма. Лето здесь жаркое, но не изнурительно знойное, зима мягкая. Средние январские и июльские температуры — соответственно 4° и 28,7°, тогда как в Ялте — 3,7° и 24,2°. В среднем за год здесь выпадает 300 мм осадков, главным образом весной и зимой. Снега в долине почти не бывает, он держится только в горах и сравнительно с северными хребтами Копетдага недолго.

Здесь могут расти и северяне — ячмень и рожь — и южанин — хлопчатник, здесь плодоносят холодостойкие сорта яблонь и теплолюбивые гранат, инжир, растут декоративные пальмы. В долину выходит несколько ущелий, образованных мелкими речками: Айдере, Пордере, Карагач и другими. Эти речки поверхностным и подрусловым стоком доносят до Сумбара только часть своих вод, остальное разбирается на орошение.

Тенистые боковые ущелья верхней части Сумбара, орошаемые горными потоками, и особенно ущелье Айдере, густо заросли деревьями и кустарниками, среди которых много дикорастущих плодовых. Это так называемые лесосады. Ясень и платан, вяз и карагач, горный клен, барбарис и шиповник, а также яблоня, груша, грецкий орех, дикий виноград и вишня, ежевика, инжир и алыча оплетены лианами, гибкими ветвями держидерева с острыми крючками, образуя густые, подчас труднопроходимые чащи. Выше по склонам небольшими рощами растет миндаль, а в местах, хорошо освещенных солнцем и защищенных от мороза, встречаются деревца граната. Высоко в горы поднимается арча.

Растительность бассейна Сумбара имеет много общего с так называемой гирканской флорой—теплолюбивыми видами, произрастающими в Северном Иране, и представляет собой ее северную окраину. Только из-за недостатка влаги растительность сумбарских ущелий беднее видами, чем леса Гиркании. В нижнем течении Сумбар летом пересыхает, и населению приходится пользоваться родниковыми водами, которые выходят в русло реки. Но эти ключи редки.

Самый крупный приток Сумбара — река Чандыр. Южные склоны ее долины поросли той же субтропической растительностью, а на ее северных берегах и на склонах, обращенных на юг, выступают обнаженные скалы — серые, зеленые, бурые известняки. Летом Чандыр пересыхает на всем протяжении, поэтому его долина значительно маловоднее Сумбарской и родников в ней гораздо меньше. Населения в Сумбарской долине тоже мало, хотя и несколько больше, чем в Чандырской и Ходжакалинской.

Недостаток воды, довольно частые селевые потоки, выносящие в долину с крутых склонов массу жидкой грязи и камней, ограничивают здесь возможности поливного земледелия. Поэтому в хозяйстве малочисленного населения преобладают неполивные посевы на небольших участках и овцеводство. Большинство населенных пунктов находится в верхней и особенно в средней части Сумбарской долины, где весной можно направить на поля полые воды Сумбара, а летом не иссякают родники и кяризы.

В низовьях долины летом нет воды, мало орошаемых посевов, а поселения редки и малы. Самое крупное селение расположено в средней, широкой части долины. Это поселок городского типа Кара-Кала — районный центр, в котором живет 5 тыс. человек ( 1968 г.) — около четверти населения всей долины. Кара-Кала — старое поселение, которое когда-то служило крепостью, охранявшей дорогу из Ирана, и называлось Карры-Кала — «Старая крепость». Со временем название превратилось в «Кара-Кала», то есть «Черная крепость».

В истории туркменского народа Кара-Кала — особенно дорогое и памятное место: здесь провел ранние годы Махтумкули-Фраги, происходивший из племени гокленов. Родоначальник туркменской поэзии, поэт и философ, он отдал свой талант обличению лжи, зла и насилия, он призывал туркмен покончить с межплеменными распрями, объединиться, чтобы обрести силу и независимость. Певцы и сказатели — бахши, разносившие стихи-песни Махтумкули по Туркмении, любили рассказывать, что поэта свело в могилу «огорчение сердца из-за непрекращающейся кровавой вражды племен, губившей народ». В афористичных, стройно-звучных стихах Махтумкули звучала страстная мечта о единении туркмен:«Единой семьею живут племена,
Для тоя расстелена скатерть одна;
Здесь братство — обычай и дружба — закон
Для славных родов и могучих племен...»В 1960 г. на родине Махтумкули, в поселке Геркез, в бывшем ауле Юзван-Кала, Кара-Калинского района, был установлен памятник поэту. В самой же Кара-Кале расположен республиканский питомник субтропических культур, а вблизи селения находятся участки Туркменской опытной станции Всесоюзного института растениеводства и плантации субтропических культур.

На опытной станции под открытым небом создана живая коллекция субтропических плодовых и декоративных растений из разных уголков земного шара. Изучая их, работники станции отбирают сорта, наиболее приспособленные к природным условиям республики, и ведут с ними селекционную работу. Наряду с этим станция изучает местную дикую флору для отбора наиболее ценных ее видов и улучшения на их основании культурных сортов.

Работникам станции удалось найти в бассейне Сумбара редкое растение — мандрагору, корень которого подобно корню женьшеня напоминает фигуру человека. Из плодов и корней мандрагоры приготовляют анестезирующие, стимулирующие и другие лекарственные препараты. Субтропические культуры — недавние поселенцы на Сумбаре. Прежде здесь, как и в других местах Туркмении, выращивали главным образом абрикос и виноград. Теперь в долине много инжира, миндаля, граната. Но как уже говорилось, земледелие, в бассейне Сумбара ограничено из-за недостатка воды; орошаемых посевов здесь мало, и среди них еще преобладают озимые пшеница и ячмень, томаты, лук, редис, морковь, дыни.

Заметная роль в хозяйстве Сумбарского бассейна принадлежит разведению шелкопряда и связанному с ним выращиванию шелковицы, а также животноводству на горных пастбищах — разводят овец, коз и коров. Однако наиболее перспективная специализация сумбарских дехкан — субтропическое садоводство. Оно уже теперь дает республике гранаты, миндаль и другие плоды, которые не вызревают или вызревают поздно и в недостаточном количестве в других ее районах.

Промышленность в бассейне Сумбара совсем не развита. Местное сельское хозяйство пока еще не может служить для нее достаточной базой, а богатства недр района изучены слабо, хотя известны месторождения барита, витерита, киновари, горючих газов и рассолов с ценными минеральными компонентами.

Для дальнейшего хозяйственного развития Сумбарской долины необходимо зарегулировать сток Сумбара плотинами. Тогда можно будет в ней еще шире развернуть субтропическое плодоводство и выращивать ранние овощи, а также приступить к разработке недр, строить в этом живописном районе со здоровым климатом дома отдыха и санатории.

Кара-Кала и вся долина Сумбара служат как бы связующим звеном между северными предгорьями Копетдага и широкой долиной Атрека. Кончается Сумбарская долина — горы раздвигаются, делаются приземистее, ниже и еще пустыннее, потом открывается равнина, через которую бежит мутный, самый мутный из рек Центральной Азии Атрек. На равнине по Ирану Атрек пробегает почти 4/5 всего своего пути от истоков до моря. У селения Чат он пограничной рекой «вливается» в пределы Туркмении и до районного центра Кизыл-Атрека течет в глубоком каньоне. Но, миновав этот населенный пункт, река выходит на равнину, где русло ее лежит в низких пойменных берегах.

Еще лет 30—40 назад Атрек впадал в Гасанкулийский залив Каспийского моря. Потом в связи с падением уровня Каспия залив обмелел, исчез, а устьевая часть реки превратилась в болото, заросшее тростником. Тогда в низовьях Атрека был прорыт канал, по которому воды реки вновь получили свободный выход в море. Одновременно канал вернул каспийским рыбам атрекские нерестилища.

По климатическим условиям Атрекская долина, так же как и Кара-Калинский район, — область сухих субтропиков: средняя январская температура в Кизыл-Атреке 4,8°, средняя июльская 28,4°, а осадков выпадает еще меньше, чем на Сумбаре, — всего 200 мм. Поэтому в долине Атрека специализация сельского хозяйства и размеры посевной площади целиком зависят только от местных источников воды. Летом сток реки так мал, что вместо возможного здесь по климатическим условиям тонковолокнистого хлопка или риса сеют зерновые, и то лишь в небольшом количестве. Общая посевная площадь здесь немногим превосходит 4000 га, из них 800 га — это овоще-бахчевые и кормовые культуры, а все остальное — пшеница и ячмень, сады занимают только 100 га да на зональной опытной станции 40 га.

Шелководство развито тоже в ограниченных размерах. Крупного рогатого скота мало — 3 тыс. голов, так как из-за недостатка воды недостает и кормов. Мелкого рогатого скота значительно больше — 210 тыс. голов, из них треть — каракульские овцы, остальное — мясо-сальные сараджинские. В районном центра, поселке городского типа, Кизыл-Атреке, где живет более 3 тыс. человек ( 1968 г.), имеется, как и в Кара-Кале, питомник субтропических растений, снабжающий свой и другие районы республики посадочным материалом.

Работа Кизыл-Атрекской зональной опытной станции субтропических культур наглядно показывает, что можно сделать в природных условиях сухих субтропиков Атрека. На ее землях выращивается маслина и финиковая пальма. Последняя, правда, растет и в других местах, например на Кавказе, но плодоносит только здесь, на Атреке. Маслина солевынослива и устойчива против пыльных ветров, нередких в этом районе и губительных для многих других растений. На станции растут многочисленные сорта опунций (кактусов), декоративные пальмы и юкки, гранат и инжир, миндаль, хурма и айва. Многие из этих теплолюбивых растений хорошо плодоносят в небольших садах. Саженцы для посадок получают на опытной станции. Особенно хорошо здесь чувствует себя гранатовое дерево; с каждого гектара гранатовых насаждений снимают по 130 центнеров плодов.

Климатические условия долины Атрека разрешают выращивать овощи круглый год под открытым небом. А в свежих овощах зимой нуждается и местное население, и рабочие растущих нефтепромыслов, которые теперь находятся совсем близко от Гасан-Кули. От него до Окарема и Камышлыджа около 1ОO км, а еще два таких расстояния — и дары субтропиков — фрукты и овощи — могут быть в Небит-Даге.

Поселок городского типа Гасан-Кули (около 4 тыс. жителей, 1968 г.) известен издавна потомственными рыбаками и искусными ковровщицами. На небольших парусных лодках-таймунах отважные гасан-кулийцы уходили рыбачить в открытое море по всему Каспию. Улов, добытый трудом тяжелым и опасным, вынуждены они были задешево отдавать перекупщикам. Теперь рыболовецкие артели пользуются современными рыболовными судами, применяют новые способы и орудия лова, а добычу сдают на Гасанкулийский рыбообрабатывающий завод.

Ковроделием и сейчас занимаются гасанкулийские женщины. У них есть свои любимые орнаменты и свой традиционный колорит, по которым знатоки сразу узнают работу гасанкулиек.

Даже во время самого короткого путешествия в долину Атрека легко приметить, как географические обстоятельства меняют внешние черты сравнительно близких поселений. В равнинном Кизыл-Атреке дома уже сложены не из дикого камня, как в горной Кара-Кале, а из кирпича. Глина здесь ближе, чем камень; а в приморском Гасан-Кули камня нет, глина, пропитанная солью, — плохой строительный материал, зато рядом, можно сказать за порогом, экономичная морская дорога; по ней и доставляли сюда бревна и тес, из которых построены аккуратные гасанкулийские дома, делающие этот поселок более похожим на нижневолжский, чем на туркменский.

Есть у его одноэтажных домов и еще одна особенность: они стоят высоко над землей на свайных опорах. Это — память о бывшей «морской» жизни Гасан-Кули, когда во время частых здесь западных штормовых ветров море заливало поселок, и жители его плавали от дома к дому на лодках.

Вокруг Гасан-Кули и главным образом к северу от него раскинулась территория Всесоюзного орнитологического государственного заповедника Гасан-Кули, созданного еще в 1932 г. Он занимает почти 70 тыс. га, включающих морскую акваторию и площади бывшего Гасанкулийского залива, а также прибрежную полосу суши.

Юго-Западная приморская Туркмения обладает редким сочетанием благоприятнейших условий для птичьих зимовок. Если здесь и случаются морозные дни, то они бывают обязательно с оттепелью, взморье почти никогда не замерзает, на протяжении всей зимы здесь обилие всякой, и растительной, и животной, пищи. С огромных пространств севера от Северной Двины на западе и Енисея на востоке, а также из Казахстана летят сюда птицы, чтобы пережить зимний холод и голод. Здесь собирается более 160 различных видов, в том числе около 100 охотничье-промысловых, а в общем многие и многие сотни тысяч пернатых — уток, нырков, серых гусей, белолобых казарок, розовых фламинго, серых и белых цапель, лебедей, пеликанов, кроншнепов. Прилетают они главным образом в октябре — ноябре, а улетают в марте — апреле.

Охота в заповеднике запрещена, только хищники — шакал, лисица, камышовый кот и совы — нарушают этот запрет. Заповедник охраняет в пределах своей территории не только зимующих птиц, но и весь природный комплекс моря и суши. Под его защитой находится и местная оседлая птица — турач-франколин. Этот редкий и очень ценный представитель отряда куриных больше нигде в Центральной Азии не водится.

Научные работники заповедника изучают пути птичьих перелетов, закономерности развития всей заповеданной природы, и в частности местные условия зимовок, от которых зависит успех промысловой охоты на пернатых в северных районах. С севера к туркменским субтропикам примыкает обширная Мессерианская равнина — древняя дельта Атрека. Сейчас ее не орошает ни один ручеек. Только временные потоки с копетдагских отрогов в сезон дождей да кратковременные дожди — вот единственные источники ее водоснабжения.

В средние века, вплоть до конца XIII столетия, сейчас пустынная и безлюдная равнина именовалась Дахистаном — Страной дахов. Через ее земли проходил оживленный караванный путь между Хорезмом и Гирканией, лежавшей в долине Горгана, в северном Иране. В городах Дахистана процветали ремесла, на его полях росли пшеница и ячмень, а на бахчах зрели арбузы и дыни. Неподалеку от селения Мадау сохранились развалины городища Мессериан, давшего имя всей равнине. Его и другие города дахов разрушили монголы.

С тех пор пришла в запустение, обезлюдела эта земля, в руины превратился водовод, тянувшийся сюда из Атрека, и хаузы — водоемы, в которые мессерианцы собирали весеннюю воду, сбегавшую с гор. Они умело использовали и воду, скапливавшуюся на такырах. Немногочисленное местное население и в наши дни использует здесь временный сток с гор и такырные накопления. Эти воды оно направляет в пониженные места, где таким путем создает сенокосные участки, бахчи, а на границе равнины с песками наливные колодцы типа чирле. Там же, где удается собрать много воды, как, например, в урочище Бугдайли, там кроме бахчевых культур сеют пшеницу.

Кстати, «бугдай» в переводе с туркменского и означает «пшеница». В районе Бугдайли в дождливую весну образуются озера, которыми население пользуется и для питья, и для водопоя овец, и для полива. К июлю обычно вода из озер частично испаряется, частично уходит в почву. Тогда на обсохших местах разводят бахчи, а воду, просачивающуюся в пески, достают, копая для этого колодцы.

В Бугдайли находится постоянный поселок, население которого занимается овцеводством и дополнительно поливным земледелием на небольших участках. Большая часть стекающей с гор воды не используется населением, особенно там, где для ее сбора и сбережения нужны какие-нибудь сооружения. Но там, где это удается сделать, результаты вполне оправдывают усилия. Так, в виде опыта один из логов западного Копетдага еще в 1928 г. перегородили земляной дамбой Бекибент. Получилось водохранилище, которое ежегодно накапливает 10—12 тыс. куб. м. Этого достаточно, чтобы обеспечить водой 20—25 тыс. овец или оросить 10—12 га земли. Когда всю воду выпускают для орошения полей, население небольшого аула, расположенного возле Бекибентской плотины, для питья использует колодцы, которые находятся на дне водохранилища.

В послевоенные годы в урочище Зирик построено еще одно подобное же водохранилище, которое используется для водопоя овец. Такими дамбами можно перегородить и другие сухие большую часть года лога. Но все же этот способ, как он ни хорош в местных условиях, не может дать большого прироста поливной площади, и район сухих субтропиков по-прежнему останется районом овцеводства и мелко оазисного земледелия.

Кардинальное решение вопроса освоения Мессерианской равнины может принести пятая очередь Каракумского канала. По существующему проекту от Казанджика одна из его ветвей повернет на юг к Кизыл-Атреку и наполнит там водохранилище, из которого насосные станции будут подавать воду на плодородные земли Мессерианской равнины. Кроме орошения 65 тыс. га тонковолокнистого хлопчатника, субтропических насаждений в колхозных и совхозных садах атрекская ветка канала даст воду самой реке Атрек, ее разливам и Гасанкулийскому заливу в период нереста рыбы. Рост водоснабжения Кизыл-Атрека позволит развивать в нем хлопкоочистительную и пищевую промышленность — маслобойную, плодоконсервную, и тогда поселок потеряет сельские черты большого аула, каким он выглядит сегодня, и приобретет вид небольшого города, утопающего в тенистой зелени субтропических садов и насаждений.

Какой бы уголок Южной Туркмении мы ни взяли, какой бы жизненно важный вопрос ни затронули, ближайшее будущее людей, городов, селений связано с Каракумским каналом.

Добро пожаловать, уважаемый турист, в гостеприимную Туркмению! Все эти прелести субтропиков Туркмении, а именно: зимовья перелётных птиц, уникальную природу, отдых в юрте в горах, где звёзды, особенно ярки и близки к земле, - вы увидите в первозданной красе. И всё увиденное вкупе с восточным гостеприимством народа, с его ароматной изысканной кухней, оставит неизгладимый след в вашей памяти.